Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Все это ужасно, — пробормотала Глэдия. — Как же вы терпите недостаток уединения?

— В перенаселенном мире нужда заставляет, — легкомысленным тоном ответил ДЖ — Чего никогда не имел, о том никогда не скучаешь. Хочешь еще какой-нибудь афоризм?

— Нет, пожалуй.

Глэдия выглядела удрученно и ДЖ обнял ее за плечи:

— Ну, ладно. Все будет не так плохо, как вы думаете. Вот увидишь.

В общем-то это не было кошмаром, и Глэдия подумала, что ее опыт на Бейлимире дал ей какое-то предчувствие того, что являлось настоящим океаном человечества. Толпы были куда больше, чем на Поселенческом Мире, зато она, Глэдия, была здесь более изолирована от общего стада, чем тогда. Члены правительства были явно заинтересованы встречей с ней. Шла бессловесная вежливая борьба за достаточно близкое положение к ней, чтобы попасть вместе с ней в гиперпередачу. Это отделяло ее не только от толпы, но и от ДЖ и ее двух роботов. Ее даже вежливо подталкивали, чтобы ее глаза смотрели только в камеру. Она слушала бесчисленные речи, к счастью, краткие, но реально не слышала их. Она периодически улыбалась, вежливо и бездумно, показывая имплантированные зубы во всех направлениях, чтобы никого не обидеть. Она ехала в наземном карие по многокилометровым дорогам, и толпы, выстроившиеся вдоль ее пути, выкрикивали приветствия и махали ей. Она сомневалась, чтобы земляне когда-нибудь встречали космонита, и была уверена что ее случай беспрецедентный.

В одном месте она заметила кучку народа, собравшуюся около гппервизионного экрана, и на секунду увидела в нем свое собственное изображение. Она знала, что они слушали запись ее речи на Бейлимире, и думала, сколько же раз и в скольких местах это передается сейчас, передавалось раньше и будет впредь, и когда об этом услышат во Внешних Мирах. Может, ее сочтут изменницей по отношению к народу Авроры, и здешний прием послужит доказательством? Возможно. Но это ее не беспокоило. У нее миссия мира, и она будет следовать ей без колебаний, куда бы эта миссия ни завела ее, даже в невероятную оргию массового мытья и навязчивого бессознательного эксгибиционизма в женском туалете, которую она видела утром. Ну, может, не совсем без колебаний… Они подъехали к одной из экспресс-дорог, о которых говорил ДЖ, и она с откровенным ужасом посмотрела на бесконечную вереницу пассажирских каров, которые шли, шли и шли, и во всех были люди, ехавшие по срочным делам, либо просто не хотели толкаться, и теперь серьезно смотрели на толпу и на процессию, когда проезжали мимо. Затем наземный кар нырнул под экспресс-дорогу в короткий туннель, ничем не отличавшийся от перехода наверху — Город был весь из туннелей — и снова вынырнул на другой стороне. Наконец они прибыли в огромное общественное здание, к счастью, несколько более привлекательное, чем бесконечные одинаковые блоки жилых кварталов.

В здании состоялся еще один прием, где подавали спиртные напитки и различные горячие закуски. Привередливая Глэдия ничего не трогала. Тысячи людей крутились вокруг и подходили поговорить с ней. Видимо, это не включало обязательное рукопожатие, но некоторые ждали этого, и Глэдия) стараясь не показывать колебаний, кладя два пальца на протянутую ладонь, тут же убирала их. Несколько женщин собрались удалиться в туалет, и одна из них — очевидно, по общему ритуалу и тактичности — спросила Глэдию, не хочет ли она пойти с ними. Особой необходимости у Глэдии не было, но она подумала, что впереди долгая ночь, и позже, может быть, будет трудней уйти. В туалете как всегда стоял смех и щебет. Там были маленькие отделения, отгороженные с боков, но не спереди. Глэдия старалась убедить себя, что надо привыкать к местным обычаям. Во всяком случае, здесь была чистота и отличная вентиляция. На Дэниела и Жискара никто не обращал внимания. Это было как поняла Глэдия, из доброты. Роботы в Город не допускались. Сделать упор на присутствие Дэниела и Жискара означало бы разногласие с законом, поэтому было проще притвориться, как будто их нет. Когда начался банкет, они тихо сидели за столом с ДЖ недалеко от возвышения, где сидела Глэдия. Она очень экономно ела, думая, не испортит ли ей желудок эта пища. ДЖ, видимо, не слишком довольный своей ролью хранителя роботов, не спускал глаз с Глэдии, и время от времени она поднимала руки и улыбалась ему. Жискар, также следивший за Глэдией, имел возможность спокойно поговорить с Дэниелом под покровом непрекращавшихся разговоров и стука посуды.

— Друг Дэниел, в этом зале сидят высокие чиновники. Может быть, хотя бы у одного из них есть полезная для нас информация.

— Возможно, друг Жискар. Ты можешь, благодаря своим способностям, вести меня в этом отношении?

— Нет. Мысленный задний план не дает мне специфического эмоционального соответствия интересу. И случайных всплесков в моем непосредственном окружении тоже нет. Но вершина кризиса, я уверен, быстро приближается, пока мы сидим здесь без дела.

— Я попытаюсь действовать, как действовал бы партнер Илайдж, и форсирую темп, — серьезно сказал Дэниел.

Дэниел не ел. Он осмотрел собравшихся своими спокойными глазами и нашел того, кого искал. Он встал и пошел к другому столу, пристально глядя на женщину, которая ухитрялась быстро есть и одновременно разговаривать с мужчиной, сидевшим рядом с ней. Она была крепкой, коренастой, короткие волосы имели явные признаки седины. Лицо было немолодое, но приятное. Дэниел подождал естественного перерыва в разговоре, но не дождался, и спросил:

— Мадам, не могу ли я прервать вас?

Она посмотрела на него испуганно и явно недовольно.

— Да, — несколько резко сказала она. — В чем дело?

— Мадам, я прошу простить меня за вмешательство, но не позволите ли вы мне поговорить с вами?

Она хмуро посмотрела на него, а затем ее лицо смягчилось:

— Я догадываюсь по вашей исключительной внешности, что вы робот, верно?

— Я робот леди Глэдии, мадам.

— Да, но вы совсем человек. Вы Р. Дэниел Оливо?

— Это мое имя, мадам.

Женщина повернулась к мужчине и сказала:

— Пожалуйста, извините меня. Я просто не могу отказать этому роботу.

Ее сосед неопределенно улыбнулся и перенес свое внимание на блюдо, стоявшее перед ним. Женщина сказала Дэниелу:

— Если у вас есть стул, почему бы не принести его сюда? Я буду рада поговорить с вами.

— Спасибо, мадам.

Когда Дэниел вернулся со стулом и сел, она спросила:

— Вы в самом деле Дэниел Оливо?

— Это мое имя, мадам, — снова ответил Дэниел.

— Я имею в виду того, который работал когда-то с Илайджем Бейли. Вы не новая модель той же линии? Вы не Р. Дэниел Четвертый или еще какой-нибудь?